«”Газетная утка“ – это синоним той ”сногсшибательной“ сенсации, которая является основной, движущей силой печати в условиях капитализма» (с) газета «Вечерняя Москва» от 27 сентября 1945 года, пишет Денис Лавникевич для Mediakritika.by.
История
Это был вечер четверга, 19 ноября 2015 года. В промозглом Вильнюсе нескончаемо лил дождь, от которого немногочисленные туристы прятались по кафе и барам. С одним белорусским политиком мы ужинали в ресторане на Ратушной площади. Политик был верен себе – жевал салат, уткнувшись в ноутбук, с которым не расставался. Вдруг жевать он перестал, поменялся в лице и резко повернул ноутбук ко мне – «Посмотри!». На экране крупно значился заголовок: «Умер Михаил Горбачев».
Тут уже в лице поменялся я. Но, к счастью, в Вильнюсе очень быстрый публичный Wi-Fi, так что мне хватило минуты, чтобы разобраться: это фейк. Однако настроение было испорчено – все-таки Горбачева я уважаю больше, чем любого другого деятеля ХХ века.
Произошедшее символично. Конечно, фейки сопровождали журналистику на всем протяжении ее истории. Но прежде они звались «газетными утками», и до широкого распространения интернета чаще всего не имели сколько-нибудь значимых последствий. По наиболее распространенной версии, термин «газетная утка» появился после того, как во времена Наполеона житель Бельгии Роберт Корнелиссен однажды решил проверить степень легковерности публики. Для этого он опубликовал в одном журнале заметку о прожорливости уток. В ней он описал, как одна утка съела 19 своих сородичей, предварительно порубленных на кусочки. Когда эта история вышла в свет, люди действительно некоторое время только и говорили о невероятном феномене. Через некоторое время автор все-таки признался в своем розыгрыше – так слово «утка» и вошло в журналистский лексикон.
Долгое время «газетные утки» были безобидными. Чаще всего это был сознательный розыгрыш со стороны редакции – например, сообщение о том, что Великую Китайскую стену снесут, чтобы построить на ее месте автотрассу. Или статья о том, что власти штата Алабама хотят изменить значение числа Пи. Якобы власти назвали нынешнее значение «не христианским», намереваясь округлить число до «библейского значения» 3,0.
Развлекались так и радио с телевидением. В апреле 1994-го американская радиостанция National Public Radiо рассказала о специальной рекламной акции Pepsi: дескать, все, кто сделал татуировку в виде логотипа компании себе на ухе, смогут получить скидку на ее напитки в 10% на всю оставшуюся жизнь. После этого еще месяц в редакцию радио и в штаб-квартиру Pepsi звонили американцы, которые выполнили условия акции и хотели получить сертификат на скидку. А в 1980 году телекомпания ВВС объявила, что на лондонском Биг-Бене механические часы будут заменены на электронные – дескать, надо идти в ногу с прогрессом. Британцы поверили и пришли в ужас.
Однако в конце 90-х пришел интернет с его уникальной способностью быстро и многократно мультиплицировать любую глупость. Особенно если эта глупость способна привлечь всеобщее внимание. А после того, как монетизация сайтов начала напрямую зависеть от их посещаемости, собственно, и появилось понятие «фейк», пришедшее на смену старой и безобидной «газетной утке».
Однако и после этого русскоязычное интернет-пространство долгое время развлекалось пусть и порой злыми, но все же относительно безобидными фейками. Тогда они генерировались либо для привлечения трафика, либо для коммерческого продвижения разного рода чепухи – типа «Позитронного Модулятора Космического Альфа-Излучения». О втором варианте, кстати, хорошо сказано здесь.
Но ситуация в корне поменялась с началом российско-украинского конфликта и сопровождающей его информационной войны. Генерация фейков, во-первых, вышла на принципиально новый уровень. А во-вторых, нехорошее мастерство создания фейков быстро вышло за пределы Глобальной Сети и стало востребовано традиционными СМИ, и прежде всего – телевидением.
Это еще пару лет назад было достаточно всегда иметь при себе «вилку» здравого смысла – чтобы снимать медийную лапшу с ушей. Но сегодня «в глубинах интернетов» один за другим генерируются фейки такого уровня, что на них порой запросто покупаюсь и я (20 лет стажа), и мои более опытные и умные коллеги.
Фейки наших дней
Сегодня фейки создаются с несколькими разными целями (или без оных). Вот как бы я классифицировал их, исходя из собственных наблюдений.
1. Фейки случайные. Самый, к сожалению, редкий случай. Обычно становятся результатом редакционной спешки, помноженной на некомпетентность журналистов, злоупотребление автоматическими переводчиками и своеобразный юмор средств автоматической проверки орфографии.
2. Фейки, созданные в рамках информационной войны. Тут, конечно, российско-украинский конфликт остается на первом месте, генерируя все более причудливые фейки. Порой это выглядит смешно, но чаще все-таки грустно. Как ставшая классикой жанра история о распятом «бандеровцами» мальчике. Кстати, неплохой анализ на эту тему можно увидеть здесь.
К слову, масса фейков появляется и вообще на фоне информационного противостояния России и Запада. Вот характерный пример. При этом достается не только европейцам, но и американцам.
3. Фейки, созданные в коммерческих целях. Чаще всего используются недобросовестными коммерсантами, которые зарабатывают на разного рода псевдонаучных разработках типа «нормализаторов биополя» или «фильтров Петрика», а также торгующих разного рода биодобавками с якобы чудодейственными свойствами. Несколько реже фейки используются как инструмент «черного PR».
4. Фейки, созданные ради привлечения трафика. Ну, это классика жанра. К счастью, чаще всего такие фейки безобидны. Хотя многие отличаются злым юмором.
5. Фейки, сделанные непонятно зачем.
Порой можно только предполагать, чем руководствовались создатели, например, такого фейка. Впрочем, в конце концов, уже есть и сайты (http://infa100.ru/), которые даже специализируются на публикации исключительно фейковых новостей. А что? Тоже такой себе медиа-бизнес. Впрочем, есть и хорошие новости – фейки становятся отдельным юмористическим жанром.
Наибольшая опасность
То, в каком направлении сегодня развивается «мировое фейкостроение», вызывает лично у меня самое сильное беспокойство. Сперва были фейки. Потом их стали публично разоблачать. Потом на этом поприще – разоблачения фейков – начало появляться целое ответвление медиа-индустрии. А в итоге зародилось нечто совсем уж несусветное – вполне реальные новости и описания реальных событий начали опровергать, маскируя это опровержение под «разоблачение фейка».
Вот очень показательный кейс – история российского юноши, 18-летнего Влада Колесникова. Сперва он в своем Тольятти выступил против участия России в конфликте с Украиной, за что его начали травить уже на федеральном уровне, после чего Влад покончил с собой.
А потом появляется «разоблачение фейка», в котором обстоятельно доказывается, что никакого Влада Колесникова не существует, а вся эта история выдумана «погаными либералами» «на американские деньги». При этом все «опровержение» тщательно выстроено по образу и подобию реальных опровержений фейков – со всеми атрибутами, внешней доказательностью и аналитичностью. На мысль о том, что это «разоблачение фейка» – само по себе фейк, наводит разве что чрезмерная эмоциональность автора.
Ну а дальше начался уже чистейший ад. Как вам, например, такое: фейковое разоблачение специально для этого созданного фейка? Тоже, кстати, творчество российских медиа. Как говорится, «Казалось бы, зачем убийце убивать убийцу убийцы, но Дарью Донцову было уже не остановить».
«Я сам обманываться рад»
Вот откровенный фейк, явно созданный в качестве даже не шутки – сатиры. Но вот что удивительно: в России нашлось великое множество людей, которые реально поверили в это сообщение! Они не задумались ни о том, что Львов, мягко говоря, не совсем приморский город, ни о том, что авианосцы вообще не могут заходить в Черное море. Но почему люди поверили?
Об этом очень хорошо пишет онлайн-издание Тjournal.ru. Оно приводит мнение журналистки Washington Post Кейтлин Дьюи, которая на протяжении последних полутора лет писала еженедельный обзор ставших популярными в интернете фейков. Как теперь заявляет Кейтлин Дьюи, невозможно бороться с людьми, которые распространяют лживые истории, так как они искреннее хотят верить в их правдивость. По ее мнению, люди не перестанут верить в вымышленные истории, если они совпадают с их картиной мира: они хотят считать их правдой, даже когда подозревают, что это ложь. Дьюи уверена, что ей не удастся разубедить тех, кто делится фейковыми новостями: «Тот тип людей, которые без скептицизма поделились бы такой притянутой за уши историей, как раз принадлежит тем читателям, которых бы не убедило опровержение от Washington Post».
И вот чисто белорусский кейс, который, как мне кажется, подтверждает точку зрения Кейтлин Дьюи. В данном случае интересно, что первоисточником фейка стало государственное СМИ. Хотя в реальности теория происхождения Моники Левински из Беларуси выглядит слишком уж притянутой за уши.
«К сожалению, люди в интернете ленивы и часто не только не проверяют информацию, банально не замечая, что сайт является порталом сатирических новостей, но и зачастую даже не переходят по ссылкам из соцсетей, мгновенно распространяя дезинформацию дальше. Ничего поделать с этим нельзя, но можно не быть ленивым самому – или довериться тому, кто проверяет информацию», – пишет Тjournal.ru.
P.S.
Напоследок – пятиминутка прекрасного. В июне 2015 года редакция «Народной газеты» обнаружила, что в интернете, оказывается, водятся фейки. И отреагировала негодующей статьей. Читаем, наслаждаемся. И ждем, кто первый расскажет этим прекрасным людям о том, что балерины тоже какают.
Источник: Mediakritika.by
