Ольга Юркова, для StopFake
Одним из ключевых инструментов смысловой войны является мифодизайн – технология управления информационным пространством для внедрения в массовое сознание постоянных моделей поведения. Россия использует эту технологию для создания и закрепления в массовом сознании выгодных для нее нарративов. В зависимости от типа политического режима, инструменты мифодизайна могут применяться либо для решения социальных задач, либо для манипулирования сознанием граждан. Как работает мифодизайн в России для манипуляции сознанием, как Украине удается этому противостоять и можно ли нейтрализовать деструктивную пропаганду – рассказывает в интервью StopFake Рена Марутян, доктор наук в сфере государственного управления, доцент, профессор кафедры глобальной и национальной безопасности КНУ имени Тараса Шевченко, член консультативно-совещательных рабочих групп при СНБО и Минобороны Украины.
Что такое мифодизайн, и как он влияет на наше информационное поле?
Это социокультурная теория и практика, или психотехнология, цель которой – проектирование новой реальности. Ее основная задача – внедрить в массовое сознание определенные модели поведения так, чтобы они стали социальной нормой. Это позволяет государству и обществу более эффективно реагировать на сложные вызовы. Например, в вопросе мобилизации методы мифодизайна могут способствовать формированию гражданского осознания необходимости встать на защиту Родины.
Как это работает на практике?
Посмотрите на голливудские фильмы – туда часто «упаковывают» смыслы. В свое время именно так популяризировали сортировку мусора: в коротких сценах главный герой, которого все любят, сортирует отходы. Зрители, особенно молодежь, сознательно или бессознательно начинают повторять такое поведение. Другой пример – сериал Альф, созданный для того, чтобы научить американцев сожительству с мигрантами другой расы, языка, культуры. Долгое время общество их не принимало. В фильме типичная белая американская образованная семья воспитывает инопланетянина Альфа – не злится, не бьет, не выгоняет, а постепенно учит жить по общественным правилам, то есть социализирует. Из «чужого» он становится просто «другим». После выхода сериала отношение к мигрантам в США улучшилось на 20–25%. Развлекательный формат или интертейнмент – один из самых эффективных инструментов мифодизайна: когда человек развлекается, он легче воспринимает информацию и не замечает влияния.
Как Россия использует мифодизайн в своих операциях против Украины?
В преддверии выборов 2024 года Россия выделила миллиард евро на информационную войну и пропаганду, в том числе на съемку фильмов с целью «повышения уровня знаний населения о положительных изменениях в жизни людей России» и о «героях наших дней». В фильме «Слово пацана» одним из персонажей был «афганец», который давал советы подросткам и разнимал потасовки. Лента должна была создать впечатление, что в российском обществе произошли существенные изменения, и драки «стенка на стенку», как в 90-х, остались в прошлом благодаря Путину. В 2024 году вышел сериал «ГДР», запрещенный в Украине, рассказывающий о советском разведчике в Восточной Германии и формирующий образ «честного и справедливого» КГБшника. Сразу возникает прямая аналогия с Путиным. На пропагандистское шоу Владимира Соловьева выделили 15 миллионов евро. На временно оккупированных территориях Украины – в Донецкой, Луганской, Запорожской, Херсонской областях, а также в Крыму и Севастополе – запустили спутниковый проект «Русский мир», в пределах которого российские власти закупили 63 тысячи спутниковых тарелок и бесплатно раздали их местному населению для доступа к российскому телевиденью.
Еще до полномасштабного вторжения, в 2021 году, в России вышли фильмы «Турист» и «Гранит», где бойцов ЧВК «Вагнер» приравняли к «афганцам» — показали их как «воинов-интернационалистов», воюющих в Африке за интересы России и против американского империализма, якобы пытающегося захватить нефть африканских народов. В массовом сознании сформировался образ «робингудов», которых потом в Ростове-на-Дону встречали с объятиями и пиццей. Эти фильмы – классический продукт мифодизайна.
Какие технологии используются в мифодизайне?
Классические. Вопрос в том, кто и как их употребляет. Это как скальпель, который можно использовать и во вред, и на пользу. Можно продвигать положительные месседжи, сплачивать общество, а можно создавать образ врага из соседнего государства или героизировать «вагнеровцев».
Миф – не значит вымысел. Современный миф всегда строится на факте. Великая отечественная война – это миф, но Вторая мировая война действительно была, Гитлер напал на СССР – это факты. Однако мы живем в период постправды, где главное не факт, а его интерпретация. К факту добавляют эмоции, нужные заказчику суждения, и упаковывают в яркий художественный образ. Это делает информацию легкой для восприятия.
Люди живут эмоциями – мы так построены. В прошлом году всеукраинский опрос показал, что более 43% украинцев верят либо в астрологию, либо в экстрасенсорные способности, либо в тарологию. Это показывает, что мы живем в мире историй (нарративов). Все, что мы знаем о мире и о себе в нем, – это истории, которые нам рассказали родители, детский сад, школа и т.д. Вся наша жизнь состоит из пересказов историй. Вопрос в том, кто их рассказывает и какими фактами они наполнены, какой нарратив несут.
Нарратив – это не просто рассказ: это смесь фактов, эмоций, оценочных суждений. Национальный нарратив формирует мировоззрение нации, лежащее в основе национальной идентичности. Если нас спросят – кто мы, украинцы, мы начинаем говорить о том, чем отличаемся от тех же россиян. Скелет этого нарратива нам дает наша история, культура, литература. Наша война сегодня – тоже составляющая национального нарратива. Посредством нее мы рассказываем миру, кто мы. Как мы устойчивы, сплочены, как волонтерим, воюем, уничтожаем «вторую армию мира». Кстати, «вторая армия мира» – также миф, который Россия постоянно подпитывала фильмами типа «9 рота».
Мифы нужно подпитывать?
Актуализация мифа – важный инструмент мифодизайна. Берут уже сложившийся и действенный миф, например, о Великой Отечественной войне, и регулярно переснимают фильмы о той войне с современными актерами и нарративами, адаптированными к сегодняшней России. Украинцы в этих лентах всегда предатели, украинки – лимита, которая приехала и работает прислугой или проституткой.
Есть и положительные примеры такой актуализации. Например, фильмы о Шерлоке Холмсе, которые британцы постоянно переснимают. Это национальный бренд, объединяющий общество. Недаром британская корона предоставляет титулы режиссерам или актерам, олицетворяющим этих героев. Бенедикт Камбербетч – командор Британской империи. Это проявление стратегического мышления: эти люди являются частью национального мифа. Советскому актеру Василию Ливанову, игравшему Шерлока Холмса, в 2006 году присвоили рыцарский орден. Фактически он продвигал англосаксонский миф в СССР, где этот фильм имел безумный успех.
Также работает и миф о британских силах безопасности в фильмах об агенте 007. Лента «Темные времена» — это миф о государственном управлении во время войны, «Дюнкерк» — миф о единении народа с армией.
Какие ключевые элементы делают нарратив мифом?
Кроме факта и эмоции, в мифе главное – символический капитал, формирующий желание присоединиться к нему. Яркий пример – «Бессмертный полк» в России, позволяющий обычному человеку стать частью мифа о «Великой Отечественной войне» через марш с портретом деда-ветерана. Человек приобщается к этому популярному мифу, коллективной идентичности. В тоталитарном обществе это обязательное требование. Доходило до того, что в супермаркетах продавали фейковые портреты дедов, которые покупали, чтобы не остаться вне социальных норм и избежать лишних вопросов, а впоследствии просто выбрасывали на помойку. Это – присоединение к социальному договору: я с вами, я часть большинства. Параллельно работает «мягкая сила»: фильмы, мультфильмы, исторические книги и т.д.
Какие мифы использует Россия против Украины?
Разделение Украины на «сорта» – миф, сформированный еще при Януковиче российским политтехнологом Тимофеем Сергейцевым. Он до сих пор используется для разъединения общества. Распространяется нарратив о том, что Запад Украины якобы навязывает свои ценности Востоку и Югу. Российская пропаганда также эксплуатирует исторические фигуры – например, Владимира Великого, пытаясь присвоить его наследие. Нарративы о том, что украинцы – нация гречкосеев, сейчас успешно опровергает ВСУ.
Почему такие манипуляции работают?
Во время войн рацио выключается, эмоции активизируются. Россияне хорошо умеют спекулировать эмоциями. Сначала это были игра на ностальгии, воспоминания о совместной истории, советских фильмах, песнях. Сейчас вижу, как это понемногу возвращается – разговоры о том, что русскоязычных угнетают, о якобы наличии националистических тенденций. За 70 лет России удалось создать советского человека. Союза нет, а советский человек как носитель советских ценностей остался. Это проникает в мировоззрение, становится паттерном поведения и мышления – то, что называют «совок головного мозга».
Как сломить пропагандистский миф?
Бороться с мифом – пустая трата времени и ресурсов. Лучше создать свой. Но мифы становятся частью нашего сознания и поведения, поэтому следует их «распаковывать», разоблачать. Декоммунизация – это распаковка советских мифов. ВСУ помогают нам распаковывать миф о «второй армии мира». Но мы победим «русский мир» только когда создадим собственный миф будущего видения Украины. Должны вкладываться в собственные стратегические нарративы. Конечно, у нас нет таких ресурсов, как у России, поэтому мы должны брать креативом.
Какие креативные примеры украинского мифодизайна вы можете привести?
Компьютерная игра STALKER содержит несколько важных смыслов: популяризацию ВСУ, украинскую музыку и изучение украинского языка. В игре принципиально отсутствует русская озвучка. Россияне, не знавшие английского, были вынуждены изучать украинский, чтобы играть. Я заходила в их чаты – там была истерика: они не понимали половины слов. Начали осознавать, что украинский язык – не диалект русского.
Во время войны появилась тенденция к персонализации мифов – образы конкретных героев. Это могут быть как реальные фигуры, например, главнокомандующий Валерий Залужный, так и мифические, как «Призрак Киева». Пес Патрон стал послом минной безопасности — о нем сняли мультики, где он учит детей не поднимать с земли подозрительные предметы. Так дети усваивают правильные модели поведения. Кухонный шкафчик и уцелевший среди руин керамический петушок из Бородянки – это символы нашей стойкости.
Ярким украинским мифом стал образ «наших котиков»: они «мимишные», их можно погладить, но если наступить на хвост, покажут когти. Кот для всех наций — свой, с характером, не поддается дресуре. Этот миф поддерживают все фото и видео военных с котами, которые мгновенно становятся вирусными. Русские пытались адаптировать этот миф к своей армии, но безуспешно. Когда миф удачен, его пытаются украсть или атаковать. На пса Патрона постоянно идут информационные атаки: то запускают фейк об иконе с его образом во Владимирском соборе, то о его гибели.
Есть ли мифы, связанные с украинской историей?
Сакральность нашей земли. К примеру, остров Змеиный, согласно мифу, является островом Ахилла, там жил легендарный герой. Об этом писал идеолог «русского мира» Александр Дугин, когда россияне захватили Змеиный. Мы почему-то этим не воспользовались, когда вернули его себе. Кстати, в ВСУ есть рота ударных беспилотников «Ахиллес». Хорошо, когда военные подразделения берут имена мифических или реальных героев. Это усиливает их символический капитал.
Другой сильный миф — о казацком Великом Луге, поднявшемся из глубин воды. Когда-то говорили: Запорожская Сечь — мать, Великий Луг — отец. Поэтому его затопление было большой трагедией. Виталий Портников после катастрофы на Каховской ГЭС сказал, что родился украинский Геракл — россияне освободили богатыря. Надеюсь, что наше государство еще использует этот миф.
Мощным является миф о том, что нам помогают украинские сверхъестественные силы — мавки, ведьмы и т.д. Это показывает популярность песни «Буде тобі, враже» (Будет тебе, враг – рус.), фильм «Конотопская ведьма».
Когда мифы могут быть вредными?
Я разделяю мифы на положительные и отрицательные. Среди негативных — миф о «хороших русских». Мы верили, что оппозиция будет протестовать в России, пытались что-то им доказать, а потом поняли, что это не имеет смысла. Другой вредный миф — представление, что война уже закончилась и победа вот-вот наступит.
Россияне активно используют миф о нашей коррупции. Она, безусловно, существует, но российская пропаганда дополнительно раскручивает этот нарратив. Он постоянно фигурирует в эфирах российских телеканалов, TikTok и Telegram. В результате этого во время социологических опросов некоторые из украинцев начинают считать коррупцию большей угрозой, чем война. Затем этот нарратив распространяется на Запад. Это влияет даже на нежелание мобилизоваться: мол, зачем идти на фронт, если власть ворует, а я должен проливать кровь? Очень важно исследовать, как эти негативные мифы влияют на общественное мнение и своевременно реагировать.
Отрицательные мифы сильнее положительных?
Нельзя так сказать. У нас очень сильный позитивный миф, который давал нам возможность выигрывать, особенно в начале войны. Недавно на экраны вышел фильм о мемах, которые очень хорошо сработали на разрушение российского мифа о «второй армии мира». Это не стратегические, а тактические нарративы. Но все эти картинки, видео, развлекательный контент работают как инструмент мифотворчества. Нам нужны новые положительные мифы, за которые можно ухватиться, новые модели позитивного поведения.
Какие визуальные или речевые приемы помогают мифам закрепляться в сознании?
Я бы назвала три. Первое – обобщение, когда переносят часть объекта на весь объект. К примеру, когда на основании картинок с танцами в национальных костюмах говорят, что в СССР все народы дружили. Если вспомните анекдоты о молдаванах, чукчах, армянах, развале Союза, то очевидно, что никакой дружбы не было, кроме той, которая сформировалась уже на базе этих мифов.
Россия использует этот метод, когда в акции «Бессмертный полк» принимают участие люди с цитатами и фото Сталина, Ленина и Николая ІІ, словно объединяя всех этих антагонистов, относящихся к разным эпохам и политическим режимам. В то время как на самом деле Ленин приказал убить царя, а сам Путин после прихода к власти критиковал Сталина. Но потом в сознании россиян был создан обобщенный образ «великих правителей России» — от Рюрика до Путина.
Второе — исключение. Есть классическое американское фото, где солдаты дают иракскому пленнику воду под дулом автомата. Если повернуть камеру направо, то видим солдата, который беспокоится о человеке, действует согласно Женевской конвенции. Если налево — видим, что он собирается выстрелить в голову безоружному. Так россияне рассказывают о сталинских временах. Не говорят о лагерях, а говорят о космосе, олимпиадах, Байкало-Амурской магистрали, освоении целины.
Третье — искажение — это нарушение причинно-следственных связей. Например, что все, кто говорит по-русски, любят Россию и ждут Путина. Вспомним также известную саркастическую фразу «а то Путин нападет» — он все-таки напал. Когда в Крыму проводили псевдореферендум, делали пропагандистские растяжки с картой Украины, где рисовали два варианта выбора: либо Крым в красно-черных цветах со свастикой, либо Украина в цветах русского флага на фоне голубого неба. Смысл этой манипуляции в том, что гражданам Крыма намекали, что, если проголосуешь за Украину в национальных цветах, будешь жить в фашистской Украине, а если за российский триколор — тебя ждет чистое небо.
Существуют ли общества более или менее устойчивые к пропаганде и с чем это связано?
Нет обществ, где люди не поддаются пропаганде, как и волшебной пилюли, которая бы этому научила. Прямолинейную пропаганду не воспринимают, а мягкую силу – да. Сейчас мы более устойчивы, чем Европа. Запад страдает от российской мягкой силы – культурных влияний. Мы привыкли, что свободу, равенство, волю необходимо добыть в борьбе. А западное мнение считает, что там еще во времена Французской революции все это отвоевали, перестали бороться и начали строить толерантное общество. Когда к ним приходит пропаганда, они говорят, что ее нельзя запрещать, потому что это свобода слова, великая русская культура.
Мы постоянно боремся за свою субъектность, поэтому уже выработали антидот, по крайней мере, к российской пропаганде. К сожалению, сейчас видим, как против Украины открывается еще один информационный фронт, уже американский. К нему нет такого иммунитета. Мы привыкли, что это демократическое общество, следовательно, им можно доверять. Поэтому должны создать новые национальноцентрические мифы с национальными интересами Украины. Если понимаем, что что-то играет в нашу пользу, защищает наши ценности, то эту информацию можно потреблять. Но нужно быть образованным, чтобы различать, где национальные интересы страны, а где чьи-то личные или бизнес-интересы.
Главные игроки на поле национальной идентичности – образование и культура. Государство должно вкладываться и в медиаграмотность, и в информационную гигиену. Я уже слышу голоса о том, что после закрытия USAID не нужно никакой медиаграмотности. Но мы не осознаем, что после заключения перемирия у России освободятся средства, и она будет еще больше вкладывать в пропаганду на уничтожение украинской идентичности, будет это делать более креативными методами с применением новых технологий. Следует также развивать национальные культурные и креативные индустрии, где инструменты мифодизайна особенно востребованы.
Как обычному человеку противодействовать манипуляциям с помощью мифов?
Прежде всего, ограничьте количество источников, из которых получаете информацию. Оставьте только те, которым вы действительно доверяете. К примеру, можно воспользоваться «белым списком» украинских медиа на сайте Института массовой информации. Важно также разбираться в темах, которые вы слушаете или читаете. По крайней мере проверяйте, может ли высказывающий свое мнение человек считаться экспертом: ознакомьтесь с его биографией, образованием, опытом в соответствующей сфере.
Как только почувствуете, что включаются эмоции – скажите себе стоп. Вся манипуляция держится на эмоциях. Остановитесь, не распространяйте эту информацию, подождите хотя бы несколько часов – возможно, ее опровергнут.
