Наблюдая за западной публичной дискуссией, может создаться впечатление, что мы участвуем в двух параллельных, совершенно противоречивых реальностях. С одной стороны, мы слышим, что Украина – это авангард «гнилого либерализма», марионетка глобальных корпораций и угроза традиционным христианским ценностям. С другой стороны, часто в одно и то же время, до нас доходят голоса, утверждающие, что Киев – это центр «крайнего национализма», государство, демонстрирующее толерантное отношение к неофашизму и преследующее этнические меньшинства. Эти два нарратива, хоть логично и исключают друг друга, имеют один общий источник. Они являются продуктом российской машины воздействия, в совершенстве овладевшей искусством быть идеологическим хамелеоном.
Россия не заботится о целостности своего имиджа. Она понимает, что в поляризованном мире Запада не нужно убеждать всех одной историей. Значительно эффективнее играть на двоих фортепиано одновременно, подстраивая мелодию под ухо конкретного слушателя. Цель одна: сделать так, чтобы поддержка Украины стала политически токсичной как для правых, так и для левых.
Давайте взглянем на вектор, направленный на консервативные среды, особенно сильные в Соединенных Штатах и Польше. Здесь Москва наряжается в одежды защитника «старого порядка». В каналах коммуникации, нацеленных на избирателя Дональда Трампа или польского националиста, Россия выступает в качестве «последнего оплота нормальности», сдерживающего напор моральной революции. В таком случае роль Украины сводится к экспериментальной территории для Джорджа Сороса и идеологии «воук».
Кремлевские политтехнологи прицельно играют на религиозных эмоциях. Действия СБУ в отношении агентуры в Московской церкви изображаются на западных правых порталах как «преследование христиан» и «война с Богом». Посыл простой и направленный на болевую точку. Консервативный потребитель должен почувствовать, что, поддерживая Киев, он поддерживает силы, разрушающие его собственную систему ценностей.
Совершенно иной спектакль Россия разыгрывает перед аудиторией с левыми взглядами, доминирующей в части элит Германии, Франции или Италии. Здесь Путин, тот самый, который только что был защитником христиан, вдруг становится наследником Красной армии, борющейся с фашизмом. Для нужд европейских левых Москва стряхивает пыль с мифа о «Великой Отечественной войне». В этом нарративе Украина – это государство, где якобы правят потомки Бандеры, а «Азов» диктует условия Президенту.
Для пацифистски настроенного социалиста из Берлина, который панически боится обвинений в поддержке ультраправых, такой посыл становится парализующим. Россия подпитывает эти страхи, освещая в социальных сетях каждый, даже маргинальный инцидент с использованием радикальной символики украинскими солдатами. Цель заключается в том, чтобы левый избиратель решил, будто отправка оружия на Восток – это вооружение «коричневых сил».
Цинизм данной стратегии заключается в том, что Кремль финансирует и поддерживает одновременно ультраправых и ультралевых в Европе. Речь идет не о том, чтобы одна из этих опций победила. Речь о том, чтобы уничтожить рациональный центр. Москва стремится к ситуации, когда умеренный политик, желающий помочь Украине, окажется под перекрестным огнем. Справа он услышит, что поддерживает «глобалистов», а слева – что поддерживает «националистов».
В результате возникает альянс экстремистов, которых объединяет лишь неприязнь к Украине, привита противоречивыми, но точно нацеленными российскими нарративами.
Это явление опаснее, чем классическая пропаганда, поскольку его труднее выявить. Потребитель, которого заперли в его информационном пузыре, не видит противоречий. Консерватор не читает левых порталов, поэтому не знает, что Россия продает там совсем иную версию реальности. Каждый получает то, что хочет услышать, главное – чтобы конечный вывод отвечал интересам Москвы: изоляция Киева.
Мы должны осознавать, что у России нет никакой идеологии. Ее единственная идеология – это хаос. Если мы все еще удивляемся, как это возможно, что Путин является кумиром для части антисистемных правых и одновременно находит понимание антиамериканских левых, ответ кроется именно в этой природе хамелеона. Кремль – это зеркало, в котором каждый радикал видит собственные страхи и надежды, не замечая, что за зеркалом стоит дергающий за ниточки оператор. Чтобы разбить это зеркало, необходимо выйти за пределы собственных мыслительных схем и осознать весь цинизм игры, которую ведет с нами противник.
Графика AИ
PB
