Валентин Балюк, Сергей Даниленко
Введение
Динамика партнерских отношений между Польшей и Украиной в период полномасштабной войны России против Украины зависела от ряда внутренних и внешних факторов. Одним из таких факторов является влияние российской пропаганды и дезинформации на польское и украинское информационное пространство в рамках информационных и когнитивных операций Российской Федерации. Стратегическая цель политики Кремля состоит в том, чтобы, используя подходы «разделяй и властвуй», перессорить окончательно поляков и украинцев, не давая возможности сформировать действенный союз Польши и Украины как региональных лидеров в Центрально-Восточной Европе. Польско-украинский тандем региональных лидеров в Центрально-Восточной Европе несет прямую угрозу имперским целям Российской Федерации. Поэтому российские политики не скрывают, что среднесрочной целью Кремля является силовой захват Украины и увеличение своего влияния в регионе Центрально-Восточной Европы, которой в стратегии Российской Федерации отведена роль новой/старой буферной зоны. Имперская политика России предполагает не только использование военной силы и энергетического шантажа по отношению к государствам нашего региона, но и формирование соответствующего нарратива в рамках когнитивной войны против Запада, рассматривая польское и украинское информационное пространство как поле когнитивного конфликта.
Российские нарративы в информационном пространстве Украины
В украинском инфопространстве тема отношений с Польшей в период с начала полномасштабного российского вторжения прошла несколько «информационных волн». Они приходили на смену друг другу и, если оценивать их эмоциональный статус, то у них, в общем-то, отсутствовала нейтральная окраска, что свидетельствует о подчеркнутой чувствительности темы украино-польских отношений для инфопространства Украины. В большей степени проявляли себя диаметральные позиции – положительные или отрицательные коннотации в общем массиве сообщений о событиях, раскрывающих двусторонние отношения.
Это свидетельствует о критичности, деликатности и довольно шатком состоянии общественных оценок происходящего в отношениях двух стран, а, следовательно, оно несет в себе угрозу потери контроля над ситуацией, если извне будет происходить вмешательство деструктивного информационного влияния. Итак, уже было три таких «информационных волны». Первая из них имела яркую положительную окраску и соответствовала общему настроению в медиа пространстве большинства стран Европы. А именно: Польша, ее граждане и правительство, как настоящий партнер и адвокат Украины в самый трудный момент современной украинской истории искренне приняли у себя и стали транзитным государством для миллионов украинцев, бегущих от войны. Этот тренд держался довольно долго, пока его не «снесла» вторая волна – польские фермеры блокируют транзит украинского зерна, высыпая его на железнодорожные пути. Эти факты усиливались отголосками в украинских медиа политических дебатов в самой Польше и использованием в них польскими политиками «украинского фактора». Речь идет о трагических событиях на Волыни как части польской территории в период между мировыми войнами. Эта тематика в украинском инфопространстве образовала третью волну, отрицательно окрашенную, в целом с негативными нарративами по поводу украино-польских отношений.
Сейчас мы находимся на этапе четвертой «информационной волны» в украино-польских отношениях с начала полномасштабной агрессии России, которую также, прогнозируемо, будет определять доминирование негативных нарративов и провокационных месседжей. Поводом стали упавшие на территории Польши дроны и акты откровенного саботажа – подрыв железнодорожных путей между Люблином и Варшавой, по которым идет военная поддержка Запада для Украины, ведущей борьбу с агрессором.
На источники напряжения, характеристику нарративов в информационном измерении украино-польских отношений указал и народный депутат Украины, член украинской части Парламентской ассамблеи Украины и Республики Польша, сопредседатель группы по межпарламентским связям с Республикой Польша, медийщик по специальности Николай Княжицкий. Политик констатирует, что для освещения воздушного вмешательства российский сегмент Telegram прибегает к трем ключевым тактикам: отрицание, перевод вины на Украину и уменьшение серьезности инцидента из-за манипуляции официальным заявлением НАТО. Коротко можно так обобщить достаточно логичный и последовательный алгоритм, предложенный украинским политиком, раскрывающий действия российской пропаганды, которая, с одной стороны, оправдывает свои преступления против Польши, а с другой – сеет вражду в украинско-польских отношениях. Первый тезис вполне понятен, пишет М. Княжицкий – отрицание того факта, что дроны были российскими. Одновременно распространяется утверждение, что Польша предвзято кричит «волки», хотя никакой реальной угрозы якобы не существует. Российские пропагандисты пытаются изобразить Польшу, а за ней Запад и Украину, как провокаторов, которые «придумывают» угрозы эскалации.
Второй и наиболее манипулятивный посыл – косвенное или откровенное переложение вины на Украину. Видим распространение утверждений, что дроны якобы были украинскими. Этот нарратив пытается выставить Украину в той же парадигме – как провокатора, который «втягивает НАТО в войну», чтобы получить больше помощи и воевать до «последнего украинца».
Третий тезис фокусируется на манипулировании пропагандистами заявлением НАТО о том, что инцидент не считается прямым нападением. Соответственно, интерпретируя это как доказательство преувеличения со стороны Польши для привлечения внимания. Российские каналы массово тиражируют этот тезис, дескать, Варшава занимается «overreaction» (чрезмерной реакцией), чтобы поднять свой статус в Альянсе или получить больше поддержки. Такой нарратив помогает обесценить реакцию Польши, представляя ее как «истеричку», стремящуюся к саморекламе, игнорируя тот факт, что Альянс был задействован в перехвате. В целом, максимально дипломатический и сдержанный тон заявлений НАТО становится поводом для развертывания нарратива о нерешительности, несуразности натовских попыток, который является частью дискредитации Альянса и преследует цель разрушения западного сообщества.
Кроме того, российская пропаганда обычно интерпретирует подобные случаи не как агрессию Москвы, а как «несчастный случай» или «малозначимый инцидент» – дроны «сбились с курса из-за украинских помех», украинская ПВО «плохо работает», а Польша «преувеличивает угрозу, чтобы оправдать эскалацию». Такие утверждения имеют целью посеять панику среди польского гражданского населения, морально разоружить общество, делая его уязвимым к дезинформации. Они размывают границы между войной и миром, втягивая польское общество в «туман войны», а это лучшие условия для деструктивного влияния. Ситуация для Польши и Украины усугубляется тем, что двум обществам и правительствам за постсоветские годы так и не удалось сформировать устойчивого, общего культурно-информационного пространства. Недостает системных институтов, правительственных решений, медийных инициатив.
Поэтому, по мнению упомянутого украинского политика, усилиями как внутренних, так и внешних информационных каналов формировалась реальность (и этот процесс перманентно будет происходить и в дальнейшем), в которой украинцы убили сотни тысяч поляков и обворовывают польскую экономику, а все поляки ненавидят украинцев и т.д. Эти мифы распространялись и в украинском обществе, и среди союзников. Следует признать, что на бытовом уровне, в экспертной среде, и, соответственно, в части политикума, такие мифы циркулируют все активнее, что является угрожающей тенденцией, особенно на уровне рядовых украинских граждан. Основным источником распространения деструктивных нарративов в украинском медиаполе является российский Telegram, который сложно контролировать технически или юридически, и поэтому легко заполонить фейками, постправдой или языком вражды [1] .
В медиа встал вопрос о стратегическом кризисе, и нужно было приступить к практическим действиям по восстановлению доверия. В ноябре 2024 года министры иностранных дел Польши и Украины Радослав Сикорский и Андрей Сибига объявили о правительственном решении отменить мораторий на поиск и эксгумацию останков польских жертв Волынского трагедии, действовавший с 2017 года. Он был удобным поводом для российских пропагандистов и их «полезных идиотов» на Западе, для обвинения Украины в желании скрыть «гомофобный и расистский дух украинских националистов». С обеих сторон были созданы рабочие группы, которые следили и занимались этим вопросом. Хотя на начальном этапе внешнеполитические ведомства присоединились к разблокированию этого «тупика», питавшего фейки и постправду российской пропаганды, однако практическую сторону по реализации мер по этому вопросу с украинской стороны взяло на себя Министерство культуры и стратегических коммуникаций (такое название существовало на время начала эксгумации). Однако дипломаты в этом деле сыграли ключевую роль, поскольку министром в то время был Николай Точицкий, кадровый украинский дипломат, а куратором процесса эксгумации – Андрей Наджос, заместитель министра по евроинтеграции, также дипломат со стажем в десятки лет. Важно, что с польской стороны как визави выступал их давний знакомый и коллега – Павел Коваль, депутат Сейма, уполномоченный правительства Польши по восстановлению Украины, сопредседатель польско-украинской рабочей группы по историческому диалогу. Эксгумация, проводимая весной и летом 2025 г. в ныне несуществующем селе Плужники Тернопольской области, стала прорывом в отношениях между обеими странами. Многолетнее сотрудничество польского политика с украинскими чиновниками еще раньше, в европейских структурах, сформировавшее доверие между руководителями рабочих групп на личностном уровне, помогло безотлагательно начать дело эксгумации, провести ее первую часть без чрезмерной политизации и лишнего эмоционального фона. Это было достигнуто сбалансированными комментариями, «дипломатической тишиной» и согласованным взаимодействием с медиа обеих стран. Также был избран институциональный подход к решению проблемы, которая поднимает двусторонние отношения и способствует российской пропаганде в раздувании эмоций вокруг памяти жертв с обеих сторон. Очевидно также и то, что, по крайней мере, это помогло избежать пропагандистской шумихи в украинских медиа, в целом уравновесить положительные и негативные оценки этого щекотливого и крайне болезненного вопроса. Об эффективности такого подхода свидетельствует и тематический мониторинг присутствия в украинских медиа информации о поисково-эксгумационных работах на территории Украины и Польши.
Влиятельные украинские медиа («Українська правда», «Європейська правда», национальное информационное агентство «Укрінформ», региональные – «Волинь», «Львівський портал» и др.) со ссылкой на медиа Польши сообщали, что польская министр культуры и национального наследия Анна Врублевская назвала «завершение эксгумационных работ в несуществующем ныне селе Плужники Волынской области событием чрезвычайного исторического веса». Поэтому нарратив эффективной совместной работы над преодолением последствий исторической трагедии стал источником положительных новостей и уравновешивает контроверсионные сообщения в информационных пространствах Украины и Польши. Важным фактором становится непосредственное участие должностных лиц двух стран в таких процессах, их оценки политического веса двусторонних решений и их реализации. А также – дальнейшее институциональное развитие двусторонних отношений под контролем обоих обществ.
Российские нарративы в информационном пространстве Польши
Российская Федерация задолго до полномасштабного вторжения в Украину начала операции информационного влияния в Польше, направленные на подрыв стратегического партнерства обоих государств. Начиная с 2022 года, Россия лишь интенсифицировала действия в этом направлении, используя пропаганду и дезинформацию. Во время проведения когнитивных или информационных операций Россия все чаще использует новые медиа и социальные сети для распространения своего нарратива.
Анализ «Антиукраинская пропаганда», подготовленный Институтом мониторинга СМИ и Обществом «Демагог», показал, что в октябре 2022 года в социальных сетях появилось более 39 тысяч антиукраинских сообщений и комментариев на польском языке, а в ноябре того же года – уже более 73 тысяч (рост почти на 8%). Больше всего (более 4 тыс.) публикаций было размещено 17 ноября 2022 года в контексте взрыва ракеты в Пшеводове, в результате которого погибли два поляка. Россия сыграла тогда на недопонимании между Украиной и Польшей в решении этого инцидента. Охват всех антиукраинских публикаций в ноябре достиг уровня более 34 млн потенциальных контактов [2] . Даже в случае, если только треть пользователей могла реально ознакомиться с таким контентом в социальных сетях, это может носить угрожающий характер. В указанный период 92% всех антиукраинских сообщений было опубликовано в Twitter, тогда как в Facebook 5,7% польскоязычной пропаганды, а в других социальных сетях (Youtube, Instagram и др.) только 2,3% всех антиукраинских сообщений [3] . Сходные результаты появились в исследовании Фонда им. проф. Бронислава Геремко, Хельсинкского Фонда прав человека и SECURELEX. В аналитическом докладе, в частности, указывается, что началом антиукраинской кампании стало массовое распространение в течение нескольких дней в августе 2022 года хештега #СтопУкраинизацииПольши (#StopUkrainizacjiPolski) [4] . Очередной анализ «Антиукраинская пропаганда», проведенный в 2024 году, зафиксировал 326 962 негативных сообщения в социальных сетях об Украине и украинцах, а оценочное количество контактов с этими материалами составило 32,5 млн (за 4 месяца). Больше всего антиукраинского контента (92,2%) было опубликовано на платформе X, 1,1% сообщений появилось на Facebook, а остальные 6,7% сообщений – на других платформах. Между апрелем и июлем 2025 года было выявлено 94 тыс. негативных сообщений об украинцах, которые базировались на фальшивых нарративах, страхе и стереотипах [5] . Эксперты констатируют, что российская пропаганда почти полностью переместилась в социальные сети и новые медиа.
По мнению вышеупомянутых центров, чаще распространение антиукраинских настроений можно было наблюдать на аккаунтах Гжегожа Брауна и Конфедерации. В декабре 2022 года в рейтинге аккаунтов с наибольшим охватом в плане распространения антиукраинских настроений на Facebook оказались, в частности, Национальное движение, Конфедерация Польской Короны, симпатики Конфедерации и отдельные политики (Кристиан Каминский) [6] . На Facebook самый активный антиукраинский аккаунт ведет Гжегож Браун (охват 1 млн контактов). Далее следуют: Конфедерация Польской Короны (охват 432 тыс. контактов) и «Украинец НЕ является моим братом» (охват 158 тыс. контактов). Однако лидером в этом рейтинге на сайте X был Мартин Демиров (охват оценивается в 2 млн контактов), который представляется как «словак, живущий в Банской Быстрице и интересующийся Польшей». Он последовательно приравнивал украинцев к нацистам и бандеровцам – этот нарратив является одним из основных столпов пророссийской пропаганды [7] .
В польском информационном пространстве российская пропаганда регулярно использует как известные уже клише об «украинцах – бандеровцах», чему иногда способствует непродуманное поведение небольшой части украинских беженцев во время футбольных матчей или концертов, формирующее новые связи с актуальными проблемами взаимоотношений. Используя стереотипы и страх поляков, российская пропаганда распространяет слухи об «украинизации Польши», «привилегиях для украинцев», «неблагодарности Украины» и мысли о том, что «это не наша война» и не нужно помогать «коррумпированной Украине».
Выводы
В украинском информационном пространстве пропаганда Российской Федерации, формируя нарративы, традиционно использует антипольские клише исторического происхождения типа «поляки заберут Львов и аннексируют Западную Украину» или «поляки свысока относятся к украинцам» и будут «ополячивать и окатоличивать» Украину. Кроме того, текущая тематика формирования негативного образа Польши вписывается в контекст навязывания украинцам антизападных настроений, связанных со спецификой российско-украинской войны. Польша, как часть западного мира, уже не поддерживает Украину в войне с Россией и на пути к членству в ЕС и НАТО. К сожалению, часть украинских политиков, не понимая польской специфики отношений двух государств, своими высказываниями усложняет формирование стратегического партнерства. Негативный резонанс в польском обществе вызвали заявление Владимира Зеленского в ООН (19 сентября 2023 г.) и выступление Дмитрия Кулебы во время форума «Кампус Польша будущего» (28 августа 2024 г.), которые российская пропаганда использовала для распространения антиукраинских нарративов.
В польском информационном пространстве в процессе формирования антиукраинских нарративов пропаганда Российской Федерации использует как исторические ресентименты, так и текущие моменты войны с Украиной и Западом. Первые российская пропаганда связывает с памятью поляков о потерянных Восточных Кресах и Волынской трагедии. В отношении второго пакета нарративов можем констатировать, что Россия умело использует чувствительные темы внутренней жизни Польши, в частности специфику парламентских и президентских выборов, и проблемы, связанные с поддержкой беженцев и Украины. Среди прочего, Россия и «полезные идиоты» умело сыграли на том, что президент Кароль Навроцкий ветировал закон о помощи гражданам Украины и согласился на предложение Славомира Менцена (Конфедерация) заблокировать движение Украины на пути в НАТО. Абстрагируясь от неприятия в Польше Степана Бандеры как героя, что является понятным явлением, предложение решения этого вопроса президентом на законодательном уровне, вписывающееся в схему российских нарративов, оставляет желать лучшего.
В результате наступления российской пропаганды в украинском и польском информационном пространстве, в основном в социальных сетях и новых медиа, формируются антиукраинские и антипольские настроения, а тенденция приобретает угрожающий характер. К примеру, в 2023–2025 гг. ухудшилось отношение поляков к украинцам, где показатель симпатии уменьшился с 51% до 30%, а показатель антипатии соответственно вырос с 17% до 38% опрошенных (CBOS). Еще в начале 2023 года Польша была лидером рейтинга положительного отношения украинцев к другим государствам. Среди респондентов Фонда «Демократические инициативы» к Польше положительно относилось 66%, 22% граждан указало на нейтральное отношение, и только 8% – на негативное [8] . В 2025 году к Польше положительно относилось 40,4% украинцев, а 47,1% скорее положительно (Центр Разумкова) [9] .
Вышеприведенные данные социологических опросов свидетельствуют, что российская пропаганда оказывает негативное влияние на взаимоотношения двух государств и восприятие поляков и украинцев. Кроме того, можно констатировать тот факт, что более негативное влияние она оказывает в польском обществе. В то время как украинское государство и граждане во время войны выработали больший иммунитет и построили эффективную систему защиты.
Проф. д-р наук Валентин Балук, директор Центра Восточной Европы UMCS, кафедра международной безопасности ISM UMCS. Область научных интересов – национальные проблемы, политические системы и политика безопасности стран Центральной и Восточной Европы. В этой области опубликовал более 150 различных научных и публицистических работ.
Проф. д-р Сергей Даниленко, заведующий кафедрой международных коммуникаций и медиатехнологий коммуникации Института международных отношений Национального университета имени Тараса Шевченко. Область научных интересов – вопросы памяти и национальной и международной идентичности, стратегические коммуникации, медиаполитика стран Центральной и Восточной Европы, а также пропаганда и дезинформация Российской Федерации. В этой области опубликовал ряд разных научных работ.
[1] Даниленко С., Убийконь К., Мова ворожнечі у месенджері Telegram та соціальній мережі TikTok: форми прояву під час повномасштабного вторгнення Росії в Україну / http://regionalstudies.uzhnu.uz.ua/archive/39/5.pdf/; Українські медіа: споживання новин і довіра у 2025 р., https://internews.ua/opportunity/media_trust_consumption_2025
[2] Raport Demagoga i IMM: Antyukraińska propaganda w mediach społecznościowych, https://www.imm.com.pl/baza-wiedzy/aktualnosci/raport-demagoga-i-imm-antyukrainska-propaganda-w-mediach-spolecznosciowych/
[3] Там же.
A. Tymińska, P. Korpal, M. Sęk, Przyjdą i zabiorą: antyukraińska mowa nienawiści na polskim Twitterze, Warszawa 2023.
[5] Antyukraińska propaganda, Raport IIM i Demagog, kwiecień-lipiec 2025, https://www.imm.com.pl/baza-wiedzy/aktualnosci/94-tys-wpisow-uderzajacych-w-ukraincow-grzegorz-braun-na-niechlubnym-podium-raport-imm-i-demagoga-o-antyukrainskiej-propagandzie/#
[6] Kto sieje antyukraińską propagandę w mediach społecznościowych?, https://www.lrt.lt/pl/wiadomosci/1261/1921088/kto-?srsltid=AfmBOooBFw6Zka9wdMdIuDugFZ6q48Oe8bM4bXh8xFMpPZhC0_6KRObq
[7] Duży wzrost zasięgu antyukraińskiej propagandy. 85 proc. wpisów w serwisie X, https://www.press.pl/tresc/86090,demagog-i-imm_-duzy-wzrost-zasiegu-antyukrainskiej-propagandy-w-polskim-internecie
[8] Лідером за рівнем позитивного ставлення українців до сусідніх країн є Польща — опитування, https://suspilne.media/648946-liderom-za-rivnem-pozitivnogo-stavlenna-ukrainciv-do-susidnih-krain-e-polsa-opituvanna/
[9] “Червоні лінії України”: громадська думка і національні переконання (квітень–травень 2025р.),
