Сравнения с холодной войной играют на руку президенту России.
В последнее время просмотр российского телевидения вызывает только беспокойство. Как точно подметил Стивен Эннис на «BBC Monitoring»: у российских СМИ появилась привычка доставлять угрозы смерти членам оппозиции. При этом они используют антисемитские высказывания против оппонентов, кричат об угрозе «появления гомосексуального цунами», и советуют сжигать сердца гомосексуалистов. Для этого они пользуются «инструментами психологического кондиционирования, предназначенными для возбуждения экстремальных эмоций, агрессии и ненависти в зрителе», — пишет Питер Померанцев для Politico.
Это помогло «сделать галлюцинирующую войну в Украине действительностью» (фраза из «Экономиста»). Они рассказывали страшилки об украинских добровольцах, распинающих этнических русских детей, о «фашистской хунте», захватившей власть в Киеве, и об американских заговорах по проведению этнической чистки в Донбассе. И это во время целенаправленных, безосновательных и порочных нападок на западных ученых, работающих в России, как на «пятую колонну».
Жанна Немцова, дочь убитого политика Бориса Немцова, обвиняет кремлевское телевидение в смерти своего отца. «Русская пропаганда убивает», — пишет Немцова. «Она убивает не только разум и здравый смысл, но и людей».
Но вот странная вещь. На фоне всей этой вздорной болтовни против злого Запада, кремлевское телевидение пестрит рекламой IKEA, Procter & Gamble и Mercedes. Также там показывают российские версии западных реалити-шоу, лицензированных британскими и американскими студиями. Антизападный язык вражды кремлевского ТВ речь финансово опирается на западную рекламу и успех телевизионных форматов, купленных у западных продюсеров.
«Если вы действительно хотите повредить российской пропаганде, подумайте над моральным давлениме на западных рекламодателей и продюсеров, чтобы они прекратили сотрудничать с кремлевскими «каналами ненависти»», — советует ученый Василий Гатов.
Гатов когда-то возглавлял российскую версию Associated Press — «РИА Новости». Он понимает слабые стороны системы и мышление людей, которые ее управляют.
«Сейчас ЕС решил сосредоточиться на развенчивании мифов кремлевской дезинформации», — говорит Гатов. — «Это означает, что вы всегда находитесь внутри повестки дня, которую устанавливает Кремль. Это просто вид игры, в которую Кремль хочет играть. Люди, которые управляют пропагандой Кремля, беспокоятся только о ее финансовой модели, а не о чертовых пиар-баталиях. В конце дня Запад не может сказать, что боится российской пропаганды как угрозы безопасности. Главы российских каналов, добро пожаловать в качестве почетных клиентов на ТВ-ярмарку в Канны».
Эта Россия не остается за Берлинской стеной в параллельной социально-экономической вселенной. Она глубоко интегрирована в глобальную финансовую систему. Элита переводит в Лондон и Женеву свои деньги, законные и часто незаконные, через такие оффшоры, как Британские Виргинские острова и Джерси.
Владимир Путину может нравиться фантазировать, что Россия может финансово развестись с Западом, но реальность такова, что суммы денежных переводов из России только растут. Кремль направляет все свои усилия на то, чтобы остановить финансовые санкции, которые отрезали Москву от глобальных рынков. Целая субкультура западных юристов помогает санкционированным российским «патриотам» из окружения Путина переместить их деньги из России-матушки в Люксембург или Лондон.
«Хотите что-то изменить?», — спрашивает Гатов. «Тогда начните следовать своим собственным законам об отмывании денег. Увеличьте список санкционированных дружков Путина, одновременно предложив облегчить процесс получения визы, возможность трудоустройства и получения образования на Западе тем многим россиянам, которые не являются частью клептократии, а хотят стать частью большого мира».
Точка зрения Гатова подчеркивает, насколько вызовы 21-го века связаны с режимом Путина. Иногда мы слышим о сегодняшних проблемах, описанных как «холодная война», с необходимостью «разрядки», «финляндизации», «сдерживания» или других ярлыков середины 20-го века, когда процветающие сверхдержавы столкнулись лицом к лицу. Некоторые из этих терминов можно использовать по отдельности, но, взяв их вместе, есть риск создать повестку дня, которая затуманит реальные вызовы и только поможет Путину.
Кремль не является чуждой моделью в мессианской миссии. Это непослушный режим 21-го века, который затмевает худшие тенденции Запада: СМИ и рыночные манипуляции. Но это не делает вызовы менее тревожными. Наоборот, более. Если бы Кремль был единственным, кто превращает журналистику в оружие и использует глобальную финансовую систему как огромную стиральную машину для денег, его можно было бы легко устранить. Медиа и рынки были бы достаточно морально крепкими , чтобы справиться с одним плохим игроком. К сожалению, это не так. Именно поэтому стоит насторожиться: Кремль вбирает в себя все самое худшее, что есть в системе.
Это не означает, что проблема Путина может быть магически решена с помощью нескольких судебных дел и кампаний по этическим санкциям. Тысячи людей умерли в Украине, в боях, которые иногда напоминают Первую мировую войну. Есть реальные угрозы безопасности, с которыми придется бороться в ближнем и дальнем будущем, с применением различных дипломатических уловок и единства. Кремль не совсем ясно говорит о том, где именно заканчивается его «зона привилегированных интересов».
Но даже война, которую ведет Кремль, имеет вкус 21-го века.
Кремлевская смесь тайных военных операций, дезинформационное давление и дипломатическое отрицание войны получила названия «гибридной войны», «специальной войны» и «полномасштабного конфликта». Многое из этого не является ничем новым. Книга Энн Эпплбаум «Железный занавес» четко показывает, как много элементов в аннексии Крыма Путиным повторяют захват стран Восточной Европы после Второй мировой войны. Это и таинственные силы, которые захватывают правительственные здания, чтобы защитить население от придуманной «фашистской» угрозы, и предопределенный, промосковский референдум, быстро проведенный Кремлем перед взятием полного контроля.
В формулировке Марка Галеотти, профессора по глобальной политике в Нью-Йоркском университете, изменился только «мир, в котором происходит гибридная война». В 21-м веке Кремль может использовать все рычаги глобально интегрированных экономик:
«Солдатами этой войны являются шпионы и преступники, циничные лоббисты, доверчивые комментаторы и отчаянные предприятия, которые хотят получить прибыль от России», — пишет Галеотти.
С этой точки зрения, большую часть терминов, обозначающих «гибридную войну», можно рассматривать как темную сторону глобализации. Взаимосвязь не говорит о мировой гармонии, она означает, что мы все можем пудрить друг другу мозги до беспрецедентно коварной степени.
Чем бы это ни было, это не холодная война. Однако если определять проблемы старыми терминами, можно закончить игру прямо в руках Кремля. Цель Путина — в определении сегодняшней России как альтернативы Западу, подобно той, которой в свое время был коммунизм для демократии. Таким образом, Кремль увеличивает собственную значимость и пытается сделать свой режим лучше, чем он есть.
Внутри страны правление Путина опирается на то, чтобы убедить русских, что он является «главным шоу в городе». И чем влиятельнее он сможет выглядеть на мировой арене, тем дольше он сможет удержать внутреннюю повестку дня подальше от социальных и экономических реалий. В области внешней политики он хочет показать, что Россия — гигантская сверхдержава, перед которой другие должны преклониться. Таким образом, ему выгодно генерировать плакаты и позы глобального противостояния в комплекте с требованиями новой Ялты, Рейкьявика или, не дай Бог, кубинского ракетного кризиса. Когда генералы США говорят, что считают Россию крупнейшей экзистенциальной угрозой США, они рискуют делать пропагандистскую работу за Путина.
Но, конечно, не только Путин наслаждается этой историей.
Западные политики-«ястребы» получили шанс вспомнить эпоху Кеннеди и раннего Рейгана, чтобы призвать быть жестче с Москвой. «Голуби» могут считать себя новыми воплощениями Рейгана или Брандта, которые встали между нами и очередной мировой войной. Интеллектуалы позируют в качестве новых Джорджа Кеннана или Бернарда Шоу. Медиа получают историю о «знакомом плохом парне» — именно та роль для первой страницы, к которой стремится Кремль. Генералы, в самом крайнем случае, цитируют политиков.
Каждый может что-то получить, играя эпизодические роли в мыльной опере «Холодная война Путина».
Источник: Обзор.Press
